ДЕНЬ М. ГЛАВА 7

ПАРТИЯ В САПОГАХ

 
Никто из них не видел истинных масштабов организационной подготовки, проводимой генсеком через аппарат...
А.Антонов-Овсеенко, "Портрет тирана", с.46.

 

Сталин ходил в сапогах, в полувоенной одежде. Сталинская партия подражала вождю: обувалась в сапоги, одевалась в полувоенную одежду. Глянем на фотографии Кирова, Маленкова, Кагановича...

Не только внешним видом партия напоминала армию. Сталин так объяснял ее структуру: "В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3 - 4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, - генералитет нашей партии.

Далее идут 30 - 40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство.

Далее идут 100-150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство". ("Правда", 29 марта 1937 года).

Партия отвечала взаимностью: "Маршал мировой революции товарищ Сталин".

В тридцатых годах партия процветала: кровопускания ей шли на пользу, без них партия загнивала. В конце 1938 года завершилось великое партийное кровопускание, и цветущая партия вступила в новый этап своего существования.

Новый этап начинается XVIII съездом. Некоторые западные историки этот съезд прямо называют съездом подготовки к войне. Это правильно, но только с уточнением: подготовки к "освободительной" войне. Каждый, кто сам листал газету "Правда" тех дней, подтвердит: все - о войне, но ни слова - о войне оборонительной. Если об обороне и говорилось, то только в смысле упреждающего удара и молниеносного переноса войны на территорию противника.

От слов на съезде переход к делу был прямым и коротким. Структура партии: райкомы, горкомы, обкомы, ЦК союзных республик - была структурой управления государством. В начале 1939 года во всех подразделениях партийной структуры от райкома и выше создаются военные отделы. Через военные отделы партия берет под контроль процесс подготовки к войне. Военные отделы направляют и контролируют процессы накопления запасов, перевод промышленности, сельского хозяйства и транспорта на режим военного-времени. Через военные отделы партия руководит многосложным и многотрудным процессом подготовки населения к войне.

Коммунистическая партия заскрипела офицерскими сапогами и генеральскими портупеями еще громче, чем раньше. Законодатели партийной моды рекомендовали серо-зеленый цвет, защитные гимнастерки, шинельное сукно.

И усилилось переплетение: перспективных военных - на работу в партийные комитеты, партийных лидеров - в Красную Армию. На самом верху, в Центральном Комитете партии, военным выделили необычно много мест.

В состав ЦК в начале 1939 года вошли оравой лидеры армии, флота и военной промышленности. Чуть позже, в начале 1941 года, был еще один набор генералов и адмиралов в состав ЦК. Грань между партией и армией различалась труднее: партия руководит военным строительством, генералы заседают в ЦК партии.

7 мая 1939 года приказом Наркома обороны СССР на Военно-политическую академию РККА была возложена ответственность (помимо ее основной деятельности) за военную переподготовку партийных руководителей высокого ранга. Для партийных товарищей меньшего калибра были организованы курсы военной подготовки при штабах военных округов, армий, корпусов, дивизий.

29 августа 1939 года Политбюро приняло постановление "Об отборе 4000 коммунистов на политработу в РККА".

Дальновидные товарищи в Политбюро: начали мобилизацию коммунистов еще до того, как мобилизация была официально объявлена Верховным Советом СССР. Интересно получается: 23 августа с Гитлером подписали договор о ненападении, логично было бы в соответствии с договором проводить не мобилизацию коммунистов в армию, а демобилизацию, не призывать в армию тысячи людей, а отпускать их из армии...

Цифра 4 тысячи коммунистов смущает: ведь немного. Однако за этой скромной цифрой скрываются события весьма грозные. Мы же не о рядовых коммунистах говорим! Работягу, который сдуру вступил в партию, призывают в армию повесткой военкомата. В 1939 году в армии было около 180 тысяч коммунистов, а к лету 1941 года - 560 800. За два года в армию призвали минимум 380 тысяч рядовых коммунистов. Для этого постановления Политбюро не требовалось. Постановлением Политбюро в армию призывают не простых коммунистов, а так называемых ответственных работников, то есть номенклатуру партии.

А много ли от них в армии толка, от толстопузых? Да и по профессии все они не полководцы, а администраторыбюрократы. стоит ли внимание уделять этим горе-воякам? На мой взгляд, стоит. Их же не с винтовками в руках воевать посылают, а на политработу. Самый низший уровень, на котором в те времена существовала должность офицераполитработника - рота. Если бы 4 тысячи коммунистов посылали на партийную работу только на уровне рот, то и тогда следовало сформировать 4 тысячи новых рот. Однако уже в 1939 году было внесено предложение должность офицераполитработника на ротном уровне ликвидировать. Это предложение было одобрено, и в 1940 году должности политработников на ротном уровне начали сокращать. Должности офицеров-политработников оставались только на уровне батальонов и выше. Рассмотрим последствия такого сокращения штатов на примере.

Генерал-полковник Л.М. Сандалов описывает маленькую совсем деталь из общей картины тайной мобилизации Красной Армии. Речь идет о неприметном кусочке советско-германской границы, вблизи которого несут службу четыре пулеметноартиллерийских батальона по 350 - 400 солдат в каждом. Проводятся незаметные мероприятия, и вскоре на этом участке уже не четыре, а пять батальонов, но в каждом батальоне - по 1500 солдат (ВИЖ, 1988, N II, с. 7). Было на этом участке где-то 1400 - 1600 солдат, а стало (при добавлении всего одного батальона) - 7500.

Офицеров-политработников было 20 (4 на батальонном уровне и 16 на ротном), стало 5. После тайной реорганизации количество солдат увеличилось в 5 раз, а число офицеровполитработников сократилось в 4 раза, ибо в каждом батальоне остается только один офицер-политработник. Остальные 15 - экономия. Их можно использовать теперь для формирования 15 новых батальонов общей численностью 22500 солдат. Этот процесс характерен для всей Красной Армии: количество войск резко возрастает, а офицеры-политработники при этом освобождаются. Их немедленно используют для комплектования новых батальонов, полков, дивизий, корпусов, армий.

Кроме того, политические училища готовят тысячи новых политработников по ускоренным программам. Высший политический состав готовит Военно-политическая академия. Но рост армии настолько стремителен, что политработников все равно не хватает, и тогда призывают из запаса тысячи ранее подготовленных политработников. В начале 1941 года, например, 11 тысяч человек. (История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 - 1945. Т. 1. с. 461). Но призывали политработников-резервистов и в предыдущие два года. (Это сколько же новых батальонов можно укомплектовать?) Политработников-резервистов, понятно, призывали без постановления Политбюро. Но в дополнение к ним Политбюро принимает решение послать в армию тысячи своих номенклатурных работников. И если все это принять во внимание, то картина вырисовывается вполне серьезная.

Понятно, что номенклатуру, призванную в армию, использовали на батальонном уровне и вряд ли на полковом. Все это - усиление политических органов существующих и вновь создаваемых дивизий, корпусов, армий, фронтов.

Но это не единственное и не главное назначение призываемых в армию номенклатурных администраторов. И не так глупа партия, чтобы делать из них полководцев. У них другое назначение: при военных советах армий и фронтов формируются группы особого назначения. Осназ. Мы уже знаем, что мотострелковые дивизии Осназ НКВД создавались для советизации новых районов. Одна дивизия Осназ НКВД может навести революционный порядок в любом районе, но управлять районом могут только профессиональные администраторы. Вот именно для этого и создаются группы особого назначения.

Постановление Политбюро о призыве в армию 4 тысяч коммунистов было принято 29 ав1уста 1939 года, а через 19 дней Красная Армия вступила в Польшу. На "освобожденных" польских территориях новая коммунистическая администрация заработала, как хороший механизм, созданный рукой талантливого мастера. И при "освобождении" Эстонии, Литвы, Латвии - никаких проблем. В Финляндии - проблемы, и потому группы особого назначения из ответственных работников партии не потребовались, вернее, потребовались, но не в полном составе.

А генеральскими сапогами скрипят уже и не только ответственные партийные товарищи районного или областного масштаба. Генеральскими сапогами заскрипели и сами члены Политбюро.

Есть великолепная фотография: 29 сентября 1939 года Хрущев в генеральской форме, но без знаков различия, на "освобожденных" Польских территориях с восточного берега реки Сан смотрит на ту сторону, "освобожденную" Гитлером. Вокруг Хрущева угодливые комиссары. Должность Хрущева - член военного совета Украинского фронта. Это именно ему подчинялись группы особого назначения. Фронтом командовал И. Тюленев. Обязанности Хрущева: присматривать за Тюленевым, руководить нижестоящими комиссарами, насаждать счастливую жизнь на "освобожденной" земле. А на немецкий берег Хрущев поглядывает весело и без страха.

Генерал армии Тюленев вспоминает, что Хрущев сказал в тот исторический момент. А сказал он слова простые и понятные: "Наша армия - армия-освободительница, и этим должно быть проникнуто сознание каждого нашего бойца и командира, этим должно диктоваться ее поведение на польской территории. Ну, а немцы... - Никита Сергеевич весело прищурился. - Им мы линию поведения диктовать не будем. Если у них не возьмет верх благоразумие, пусть пеняют на себя...". (Через три войны. М., Воениздат, 1960, с. 132). Это публиковалось при живом Хрущеве, при хрущевской власти, Хрущевым не опровергалось и хрущевской цензурой не стопорилось.

Коммунистическая партия заскрипела офицерскими сапогами. Никита Хрущев в растерзанной Польше на новой советско-германской границе. Все, что сказал Хрущев в этот исторический момент, стало достоянием истории: "Пусть немцы творят преступления, потом в Европу придет Красная Армияосвободительница..."

Как вела себя на польских территориях армияосвободительница и чем руководствовалась, мы можем видеть на примерах массовых захоронений польских офицеров. Совершалось это по приказам Коммунистической партии - "основной руководящей и направляющей силы", обутой в офицерские сапоги. И совсем не об обороне говорит веселый Хрущев на новой советско-германской границе, а о грядущем возмездии фашизму: пусть творят преступления, а судьями будем мы... Ничего оригинального в его словах нет. Это чистой воды марксизм-ленинизм-троцкизм-сталинизм.

Маркса я даже цитировать не буду: вся его переписка с Энгельсом пропитана одной идеей - пусть они совершают преступления, чем больше преступлений, тем лучше. И Ленин подхватил именно этот мотив: "Пусть зверствует буржуазия... Чем больше ожесточения и зверства с ее стороны, тем ближе дань победоносной пролетарской революции". ("Правда", 22 августа 1918 года).

Эту марксистско-ленинскую мысль постоянно повторял Троцкий уже применительно не ко всем врагам вообще, а к германскому фашизму конкретно: "СОВЕТСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ЕВРОПЫ - единственно правильный лозунг, указывающий выход из европейской раздробленности, грозящей не только Германии, но и всей Европе полным хозяйственным и культурным упадком. Чем больше фашисты будут иметь в глазах социал-демократических рабочих и вообще трудящихся масс вид наступающей стороны, а мы - обороняющейся, тем больше у нас будет шансов". ("Бюллетень оппозиции", ноябрь-декабрь 1930 г. , N17-18, с. 53).

Мысль ясна: если Европу не сделать единой и советской, то ждет ее нищета и вырождение, но пусть фашисты наступают первыми... Это сказано до прихода Гитлера к власти, и сказано именно о германском фашизме. Троцкий расходился во мнениях со Сталиным и его придворными, но только в деталях. Центральная идея Ледокола Революции тут выражена так же четко, как у Ленина, как у Сталина.

Коммунистическая партия не зря обула сапоги в августе 1939 года и через месяц на берегах реки Сан не намерена их снимать. Хрущев в сентябре 1939 года говорил то, что говорили до него основоположники. Разница в том, что Хрущев говорит не в тиши кабинета, а на германской границе.

13 марта 1940 года Политбюро приняло Постановление "О военной переподготовке, переаттестовании работников партийных комитетов и о порядке их мобилизации в РККА". Понятно, постановление в тот момент было секретным. Его опубликовали частично только в 1969 году. (КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Документы. М., 1969 г., с. 296 - 297).

В соответствии с этим постановлением "ответственные работники аппарата ЦК ВКП(б) находятся на персональном учете Наркомата обороны и Наркомата Военно-Морского Флота и мобилизуются для работы в РККА и РККФ решением ЦК ВКП(б) по представлениям Наркомата обороны, Наркомата

Военно-Морского Флота и управления кадров ЦК ВКП(&)..." Пункт четвертый постановления предписывал Наркомату обороны "провести переаттестование и присвоение военных званий работникам партийных комитетов". Генерал армии Епишев сообщает, что за год переподготовку прошло около 40 тысяч партийных работников. (Партия и армия. М., ИПЛ, 1980 г., с. 163).

Делалось это тихо, без огласки. Результат: ВЕСЬ руководящий состав партии прошел переподготовку, переаттестацию с присвоением воинских званий; вся номенклатура была поставлена на персональный воинский учет. Любого партийного руководителя, начиная с "ответственных работников ЦК", в любое время могла забрать Красная Армия, правда, спросив разрешения у товарища Сталина. Товарищ Сталин не отказывал.

Номенклатурных работников по одному, малыми и средними группами забирают в армию. Со стороны не видно: там одного забрали, тут одного забрали. Потом вдруг - постановление Политбюро от 17 июня 1941 года: "Об отборе 3700 коммунистов на политическую работу в РККА". Идет сосредоточение советских войск на границах Германии и Румынии, точно как в августе 1939 года на границах Польши. В 1939 году, через 19 дней после постановления о призыве номенклатуры в РККА, Красная Армия нанесла удар.

Сценарий повторяется. Если отдаты нового постановления отсчитаем 19 дней, то как раз попадем в 6 июля 1941 года. Эту дату я называл раньше. В этот день Красная Армия должна была нанести удар по Германии и Румынии. 19 дней - не совпадение. Планы заранее составлены на все предыдущие и последующие дни. Время пущено, как перед стартом ракеты. По заранее отработанному графику проводятся сотни разных действий и операций, и для каждого действия в графике точно определено время. По их расчетам и планам в день "М-19" (то есть 17 июня 1941 года) надо направлять номенклатуру в армию. Этот механизм отсчета дней отработан на учениях и предыдущих "освобождениях" В июне 1941 года он снова пущен в ход. Детонатор мины, заложенной под Европу, уже отсчитывал дни...

Постановление, как все подобные ему, было секретным. О его существовании стало известно через много лет после окончания войны. Да и то, название опубликовано, а текст скрыт. Но об этом наборе известно несколько больше, чем о наборе 4 тысяч коммунистов в августе 1939 года. Например, известно, что в этом наборе был секретарь Днепропетровского обкома по военной промышленности Леонид Брежнев.

В армию Брежнев попросился утром 22 июня 1941. Просьба его была немедленно удовлетворена. Для удовлетворения такой просьбы нужно было минимум решение ЦК. Сомнительно, чтобы ЦК в воскресное утро, 22 июня, принимал решения быстро и оперативно. Скорость, с которой определилась судьба Брежнева, объясняется только тем, что вопрос был решен заранее. 22 июня Брежневу только подтвердили: действуй по ранее полученным указаниям. Брежнев попадает в распоряжение военного совета Южного фронта.

Решение о создании Южного фронта утверждено Сталиным 21 июня 1941 года, а вся предварительная работа проведена заранее. Южный фронт меня интересовал особо. Он создавался для нанесения удара по Румынии, для захвата нефтяных месторождений Плоешти. Командовать фронтом Сталин назначил того же Ивана Тюленева, с которым Хрущев в сентябре 1939 года на новой германской границе делился мыслями о будущем Европы. Летом 1941 года Тюленев уже имел пять генеральских звезд. В Польше во время "освободительного похода" он показал себя хорошо, и вот новая работа - Румыния.

Подготовка Красной Армии к "освободительным походам" в 1939 и 1941 годах проводилась по единой программе. Правда, в 1941 году Гитлер нанес упреждающий удар, и поход не состоялся. В 1941 году, как и в 1939-м, при военных советах фронтов из партийных бюрократов были сформированы группы особого назначения - Осназ. Задача - проведение советизации. После германского нападения несколько месяцев группы особого назначения оставались в бездействии (на своей территории в оборонительной войне они не нужны). Когда стало окончательно ясно, что "освободительная" война не состоялась, группы особого назначения разогнали. Партийным администраторам нашли другую работу в армии.

Группы советизации меня интересовали особо, и вот в архиве нашел список группы особого назначения при военном совете Южного фронта. В группе среди других - Леонид Ильич Брежнев, будущий Генеральный секретарь и Маршал Советского Союза. До слез было обидно: копию в архиве снять нельзя, ибо находка не соответствовала теме моего исследования, которое я проводил для отвода бдительных глаз. Хотел вырвать страницу: совесть моя в той ситуации не протестовала - все равно в архивной пыли документ пролежит невостребованным сто лет, а потом никому не нужен будет, а я, может, донесу его до людей. Но не вырвал ту страницу и много лет жалел, ругал себя за трусость и нерешительность. А если рассказать, что Брежнев был в группе ответственных работников, которым предстояло устанавливать счастливую жизнь в Румынии, но не представить доказательств, так кто же поверит? Сам Брежнев в начале 70-х вроде мемуаров писать не намеревался, а если бы и намеревался, не приходилось надеяться, что он о группе Осназ вспомнит.

Потом мемуары Брежнева появились. Схватил книгу с надеждой: может, о группе особого назначения вспомнит? Нет. Не вспомнил.

Прошло еще 4 года, и появилась красочная книга "Восемнадцатая в сражениях за Родину. Боевой путь 18-й армии". Книга подготовлена Институтом военной истории с явным намерением угодить Брежневу. Вышла книга при живом Брежневе. Прошла книга и военную цензуру, и цензуру ЦК. И в книге черным по белому на странице 11-ой: "До середины сентября 1941 года Леонид Ильич входил в группу особого назначения при военном совете Южного фронта".

Брежнев вскоре ушел в мир иной. Страницу 11-ю мало кто прочитал. И сама книга - не бестселлер: и без нее надоела биография дорогого Леонида Ильича. А на мой взгляд, даже и в такой серой биографии можно отыскать удивительные моменты.

В английском языке есть выражение: "одеться для убийства". Употребляется в переносном смысле. Для описания Коммунистической партии Советского Союза в предвоенные годы это выражение можно использовать в прямом смысле.

Коммунистическая партия была превращена из полувоенной в чисто военную организацию. Вожди партии верхнего, среднего и низкого уровней, включая и Сталина, и Хрущева, и мало кому тогда известного Брежнева, все были мобилизованы на "освободительную" войну.