Г-н Резун принадлежит к числу авторов, смело выдвигающих теории глобального характера. Его концепция европейской истории между двумя мировыми войнами сводится вкратце к следующему: Советская Россия, а затем Советский Союз с самого начала стремились к завоеванию всей Европы и, со временем, всего мира; в планах завоевания Европы ключевая роль отводилась Германии; но захватить Германию можно было лишь при том условии, чтобы ведущие страны мира не только бы согласились с этим, но даже и сами помогли бы Советскому Союзу в этом завоевании; для этого Сталин привёл к власти в Германии Гитлера, запретив немецким коммунистам пактировать с социал-демократами против нацистов и приказав им поддержать Гитлера; расчёт был на то, что заступаться за Гитлера западные демократии не станут, а напротив, сами вступят в войну с ним.

Не будет преувеличением сказать, что история захвата власти нацистами в Германии является тут ключевым элементом. Если этот эпизод г-ном Резуном фальсифицирован, т.е. Сталин не приводил Гитлера к власти, то разваливается и вся его концепция причин Второй мировой войны, изложенная в "Последней республике", а до того в "Ледоколе".

Для начала я предоставляю слово самому г-ну Резуну.

"Последняя республика", глава 6, раздел 5

"В июле 1932 года гитлеровцы собрали 13,7 миллиона голосов, но до абсолютного большинства все равно не дотянули. Это был пик, после которого началось падение. За четыре месяца Гитлер потерял почти два миллиона голосов. Падение продолжалось, скорость падения нарастала. Вот расклад политических сил в Германии на конец 1932 года: гитлеровцы - 11,8 миллиона голосов, социал-демократы - 8,1 миллиона, коммунисты - 5,8 миллиона. К слову сказать, нас учили, что гитлеровцы - лавочники, социал-демократы - партия мелкой буржуазии, коммунисты - партия рабочего класса. Но если верить результатам многочисленных выборов в начале тридцатых годов, то мелких лавочников и мелких капиталистов в Германии было втрое больше, чем пролетариев. Другими словами, все построения Маркса уже тогда были опрокинуты жизнью и именно в индустриальной Германии. И если в пролетарской индустриальной Германии за Гитлера голосовало в 2-3 раза больше людей, чем за Тельмана, то кто же в этом случае был выразителем интересов большинства трудящихся?

...

Итак, Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера попала в беду. В кризис. На первый взгляд Гитлер - победитель. Казалось бы, Гитлер - самый популярный политик Германии - бери власть. Так нет же. Абсолютного большинства у него нет, и потому взять власть он не может. Простое большинство без решающего перевеса - не победа, а глубочайший кризис. Общее количество голосов у социал-демократов и коммунистов все равно большее. Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера попала еще и в тяжелейший финансовый кризис. У рабочего класса Германии просто не было больше денег поддерживать свою партию. Партия чисто социалистическая, чисто рабочая, чисто пролетарская - откуда у пролетариев деньги Гитлера поддерживать? И процесс разложения гитлеровской партии пошел с нарастанием. Интересно полистать дневники Геббельса тех дней: "надежды полностью исчезли", "в кассе ни пфеннига", "нет денег, никто не дает в кредит", "мы на последнем издыхании". Ситуация: у партии Гитлера больше нет денег на пиво для штурмовиков, на коричневые рубахи, на сапоги, на знамена и факелы, на барабаны и листовки, на выпуск литературы, на проведение новой предвыборной кампании, на содержание партийного аппарата. Гитлер обдумывает два варианта действий: первый - бегство, второй - самоубийство. Это зафиксировано на бумаге, например, в том же дневнике Геббельса, который для обнародования никак не предназначался. Через десять лет после кризиса сам Гитлер говорил в тесном кругу: "Хуже всего обстояли дела в 1932 году, когда пришлось подписать множество долговых обязательств, чтобы иметь возможность финансировать прессу, избирательные кампании и вообще всю партийную работу... От имени НСДАП подписывал эти долговые обязательства, сознавая, что если деятельность НСДАП не увенчается успехом, то все потеряно" (Генри Пикер. Застольные разговоры Гитлера. Запись от 5 мая 1942 года). В конце 1932 года песня Адольфа Гитлера была спета, и как политик он уже был кончен. Он пока оставался самым популярным политиком Германии, но партия - в долгах, платить нечем. Германский национал-социализм был обречен. Гитлера могло спасти чудо. Но чудес не бывает. Поэтому Гитлера спас товарищ Сталин."

Таким рисует нам положение НСДАП на конец 1932 г. г-н Резун. Столь сенсационные обобщения требуют, вообще-то, и солидной фактической основы, чтобы быть принятыми всерьёз. Однако единственная полукорректная ссылка - на "Застольные разговоры Гитлера" (в доступном мне тексте указанная г-ном Резуном цитата находится в записи от 6 мая). Есть ещё туманные ссылки на дневник Гёббельса, которым мы и займёмся.

Выходные данные издания, на которое я буду ссылаться, следующие: Joseph Goebbels. Tagebuecher, 1924-1945. Band 2: 1930-1934. Muenchen, 1992. Перевод всюду мой.

Дневниковые записи интересующего нас периода с 01.08.32 (т.е., с первой записи после успешных для нацистов выборов в райхстаг 31.07.32) и до 30.01.33 (день назначения Гитлера райхсканцлером) занимают около 80 страниц (с.676 - 757).

Просмотрев дневниковые записи за период 01.08.32 - 30.01.33, я свёл воедино все высказывания "отрицательного" характера. Не думаю, чтобы что-нибудь существенное при этом было упущено, кроме одной записи, о которой будет упомянуто особо.

- 12.08.32 - "Фюрер стоит перед трудными решениями. Без больших полномочий (Гитлер претендовал на пост райхсканцлера с чрезвычайными полномочиями - И.О.) он не может справиться с положением; если он не получит этих полномочий, он должен отказаться (от поста канцлера - И.О.), если он откажется, то следствием будет огромная депрессия в Движении и среди избирателей" (с. 683)

Чуства разочарования в такой ситуации вполне естественны - власть была уже так близка...

- 13.08.32 - "В задней комнате начальник штаба собрал руководителей SA. Он и фюрер ориентируют их. Им приходится тяжелее всего. Кто знает, смогут ли они сохранить свои формирования. Нет ничего тяжелее, чем сказать уверенной в победе армии, что победа выскользнула у нас из рук." И далее: "Первый шанс упущен! Борьба!" (с.685). И ещё: "После 2-3 часов растерянности всё у нас снова в порядке" (с.686).

- 27.08.32 - "Настроение в партии снова заметно повысилось. Глубочайшая депрессия не может надолго овладеть этой великолепной организацией" (с.691).

- 10.09.32 - "У меня была долгая встреча с представителями берлинской партийной организации. Здесь все настроены на борьбу. Сама организация с её подразделениями находится в глубочайшей депрессии. Надо сделать всё, чтобы её снова воодушевить. Только борьба может произвести это чудо" (с.698).

- 16.09.32 - "Отдел пропаганды переведён в Берлин. Отсюда мы можем провести избирательную кампанию более централизованно. На этот раз это будет тяжело, так как партийные кассы пусты. Прошлые избирательные кампании проглотили все доступные средства" (с.701).

- 01.11.32 - упоминание вскользь о денежных заботах (с.708).

- 02.11.32 - "Вечером после собрания в "Кайзерхофе" фюрер в наилучшем расположении духа. Он твёрдо убеждён, что даже если мы потеряем голоса в большом объеме, эти выборы тем не менее будут для нас большим психологическим успехом" (с.708-709). И далее: "Нехватка денег в этой предвыборной кампании стала хронической болезнью" (с.710).

- 05.11.32 - "Последний натиск. Отчаянная борьба партии против поражения. ... Нам удаётся в последнюю минуту достать ещё 10 000 марок, которые мы в субботу вечером вкладываем в пропаганду" (с.713)

- 06.11.32 - "Занимаюсь тем, чтобы депрессивные настроения в партии не приняли слишком большой размах" (с.715).

Это после потерь, понесённых в ходе досрочных выборов в райхстаг 06.11.32

- 08.11.32 - "Вчера: в Gau ( здесь - территориальная организация НСДАП, которой руководил Гёббельс - И.О.) отвратительное настроение" (с.715).

- 10.11.32 - "Начальное хорошее настроение в партии уступило место вялой депрессии. Повсюду только неприятности, ссоры и раздоры. Как всегда: после поражения вся грязь всплывает, и потом надо со всем этим неделями возиться" (с. 717).

- 11.11.32 - "Я получил доклад о финансовом положении Берлинской организации. Оно совсем отчаянно. Недостаток денег, долги и обязательства, и к тому ещё полная невозможность после этого поражения достать денег в значительном количестве" (с. 717)

- 01.12.32 - "Денежные заботы, личные и из-за Gau" (с. 728).

- 04.12.32 - "В Тюрингии на выборах (коммунальных - И.О.) снова потери. Мы однако занимались этими выборами не со всем пылом. ... Это поражение очень некстати. В будущем не должно быть таких выборов, на которых мы хотя бы один голос потеряли бы " (с. 730).

- 05.12.32 - "Штрассер (Strasser) как всегда в последнее время расписывает положение партии самыми чёрными красками. Но даже если бы оно так и было, нам нельзя капитулировать перед пессимизмом (разочарованностью) масс" (с. 731).

- 06.12.32 - "Положение в Райхе катастрофическое. В Тюрингии мы потеряли с 31 июля 40% голосов)" (с. 733).

- 10.12.32 - "У нас подавленное настроение (речь идёт о впечатлении, вызванном отставкой Штрассера с партийных постов - И.О.). ... Однако Штрассер уже проиграл" (с. 735).

- 11.12.32 - О денежном положении в Gau Берлин-Бранденбург, по-видимому: "Оно trostlos (безотрадно, безнадёжно, отчаянно, уныло, прискорбно). ... Настроения сами по себе не плохие и не хорошие. Все ожидают, что что-то произойдёт. Шаги Штрассера вызвали большое беспокойство" (с. 736).

- 21.12.32 - "Вчера: совещание по финансам Gau. С Gau дела плохи. Но мы их поправим" (с. 739).

- 24.12.32 - "Год 1932 это одна сплошная полоса неудач" (с. 740).

Обращает на себя внимание контекст этого высказывания: «...Еду домой. Магда (жена Гёббельса – И.О.) чувствует себя плохо. Приходит Штёкель (врач – И.О.) и сейчас же распоряжается отправить её в больницу. Такие вот дела, о всех позаботились, всех одарили, теперь может Рождество начаться и для меня. Магда плачет уходя. Дай боже, чтобы с ней ничего плохого не было. Я в полном отчаянии. Год 1932 это одна сплошная полоса неудач. Лучше б его вообще не было. До позднего вечера сижу и думаю. Когда Магды тут нет, то дом как будто вымер. ...» (с.739-740).

Из записи за 30.12.32 следует, что недомогание Магды означало "Fehlgeburt", т.е., выкидыш (с.740).

- 31.12.32 - "В Мюнхене денежные проблемы" (с. 741).

Тут речь идёт об общепартийных финансах, в Мюнхене резидировало руководство НСДАП.

- 6.01.33 - О финансовом положении Gau. "Будет введено централизированное управление. Мы должны экономить и бороться." (с. 742).

Итак, всего 22 записи 6 месяцев. Объём - около страницы (из примерно 80). Чему посвящен остальной текст? Повседневным событиям и заботам, естественно. Нет также недостатка в развевающихся знамёнах, марширующих отрядах Hitlerjugend и SA, в постоянных упоминаниях о фюрере, твёрдом и непоколебимом как скала, несокрушимо уверенном в окончательной победе и т.д. и т.п. Словом, обычная пропагандистская трескотня. Гёббельс ведь и был профессиональным пропагандистом. В целом дневник Гёббельса, если не просеивать его в поисках негатива, отнюдь не свидетельствует об особо трудном или даже отчаянном положении нацистской партии. Гёббельс регистрирует ряд негативных явлений, это верно, но настроения автора, в целом, всё же вполне оптимистичны, конечный триумф нацизма нигде не ставится под сомнение, вера в Гитлера несокрушима.

Действительно ли нацистская партия осенью 1932 г. стояла на краю гибели, как утверждает г-н Резун?

В обоснование своего тезиса он приводит всего два довода - а) у партии не было больше денег, б) Гитлер помышлял о бегстве или самоубийстве. Вскольз упоминается и третий - разложение партии. Что ж, посмотрим как с этим обстояло дело на самом деле.

1. Финансовое положение НСДАП

По дневниковым записям Гёббельса нельзя составить должного представления о финансовом положении нацистской партии. Его записи на эту тему относятся, как правило, к финансам территориальной организации Берлин-Бранденбург, которой он руководил и за которую отвечал. Вообще, замечу, денежные дела НСДАП с самого начала (с 1919-1921 гг.) были окутаны весьма густым туманом. На этот счёт до сих пор нет полной ясности - и уже не будет: свидетели все умерли, а документов во многих случаях никогда и не было, те же что были - уничтожены. Кстати, приведённая г-ном Резуном цитата из "Застольных бесед..." говорит нечто, прямо противоположное тому, в чём нас хотел бы уверить г-н Резун, а именно - деньги для партии доставались, хоть с трудом, но доставались.

То, что НСДАП испытывала финансовые трудности, вполне объяснимо - весной 1932 г. два тура выборов райхспрезидента, на которых кандидировал Гитлер; 31 июля выборы в райхстаг; 6 ноября ещё одни - досрочные - выборы в райхстаг. Естественно, что обычные источники финансирования истощились. Думаю, точно так же обстояло дело и в других партиях. Вообще, замечу исходя и из собственного политического опыта, пустота это нормальное состояние всякой партийной кассы. Партий без денежных забот, если они не правящие, практически не бывает. Надо добавить к тому, что напряжённые отношения нацистов с правобуржуазными партиями в период после выборов 31.07.32, а ещё более поддержка нацистами забастовки берлинских предприятий общественного транспорта в начале ноября сильно осложнили отношения НСДАП с её спонсорами. К тому же и кредиторы стали проявлять нетерпение (об этом см. Joachim C. Fest. Hitler. Frankfurt am Main, 1995. S. 481,488-489).

Однако г-н Резун неправомерно ставит знак равенства между финансовым положением и политической дееспособностью партии. В конце концов, партия это не коммерческое предприятие. Актив партии далеко не всегда мотивируется денежными соображениями.

Обратимся ещё раз к уже цитировавшейся и, пожалуй, самой беспросветной в обрисовке финансового положения берлинской Gau записи в дневнике от 11.11.32. Но на этот раз я процитирую её в более полном виде.

"Я получил доклад о финансовом положении Берлинской организации. Оно совсем отчаянно. Недостаток денег, долги и обязательства, и к тому ещё полная невозможность после этого поражения достать денег в значительном количестве. В Шёнеберге похороны штурмовика Реппиха (Reppich), застреленного во время забастовки. Сорок тысяч человек провожают его. Его хоронят как князя. Над кладбищем кружат самолёты с вымпелами со свастикой, словно желая сказать покойному последнее прощай. Штурмовики глубоко тронуты." (с.717).

Похороны штурмовиков, убитых обычно в уличных столкновениях с коммунистами или социал-демократами, а иногда и с полицией, не были в Берлине редкостью. Каждые такие похороны Гёббельс превращал в пропагандистский спектакль. Так и на этот раз. Обратим внимание - партия в "отчаянном" финансовом положении, но на аренду самолётов деньги всё же находятся. Неужели без самолётов не обошлось бы? Но с самолётами красивше. Так что, у всякого отчаяния есть свои степени и градусы. И очевидно, что "отчаянность" финансового положения берлинских наци была вовсе не такой отчаянной как нам хотелось бы.

14 декабря Гёббельс записывает в дневнике - "Angriff (нацистская вечерняя газета в Берлине - И.О.) 60 000 марок чистой прибыли. Браво! Львиную долю получит Gau. Тем самым я разделаюсь с долгами. Отлично! С 1 февраля новый журнал "N.S.Funk". ... Voelkischer Beobachter (первая из нацистских газет, до того выходила в Мюнхене - И.О.) с 1 января в Берлине" (с. 738).

А ведь ещё 11 декабря финансовое положение Gau Гёббельс охарактеризовал как безнадёжное! Существенно также, что нацистам в это время хватало денег на устройство новых печатных органов, а это дело недешёвое. Кроме того, партийные газеты, оказывается, самоокупались, более того, приносили ещё и чистую прибыль, из которой можно было финансировать другие виды деятельности.

И наконец, 18 января 1933 г. короткая запись: "Финансовое положение улучшается" (с. 749).

Итак, не утомляя читателей дополнительными подробностями, подвожу итоги - финансовое положение НСДАП в конце 1932 - январе 1933 гг. было нелёгким, даже кризисным, однако всё же не катастрофическим, если под "катастрофическим" мы будем понимать действительное положение вещей, а не эмоциональные преувеличения (т.е., бухгалтерский, а не поэтический способ выражения). Болезнь была, может, и тяжела, но далеко не смертельна. Все виды деятельности НСДАП, которые требовали финансирования, финансировались в более-менее сносном объёме. Аппарат партии не был сокращён (Гёббельс, правда, раз упоминает о сокращении - но в связи с чисткой центрального аппарата от сторонников Штрассера), хотя в декабре 1932 г. и имели место сокращения зарплаты, массовые мероприятия проводились регулярно, партийные функционеры при разъездах останавливались в хороших гостиницах, например в берлинском "Кайзерхофе", и т.д. Словом, с трудностями или без, но необходимые нацистам денежные средства они, в конечном счёте, пусть не столько, сколько хотелось бы, но получали. В середине января 1933 г. влительные финансовые круги западной Германии заключили с нацистами соглашение, по которому они брали на себя выплату долгов НСДАП (William L. Shirer. Aufstieg und Fall des Dritten Reiches. S.175), и таким образом финансовые трудности были, в основном, преодолены ещё до прихода нацистов к власти.

2. Признаки разложения партии

Все высказывания Гёббельса (не думаю, что что-то существенное упущено), свидетельствующие о "пораженческих" настроениях в рядах НСДАП, я привёл выше. Цитируемых г-ном Резуном фраз "надежды полностью исчезли" и "мы на последнем издыхании" я в дневнике не обнаружил. Тут налицо какая-то путаница, ибо фразу "все перспективы и надежды полностью исчезли" цитируют многие авторы (напр. Marlis Steinert. Hitler. Muenchen, 1994. S.258), ссылаясь за дневниковую затись за 24.12.32. Однако в имеющемся у меня издании этих слов нет! Можно предположить, что они взяты не из самого дневника, а из книги выпущенной Гёббельсом в 1934 г. в Мюнхене "Vom Kaiserhof zur Reichskanzlei. Eine historische Darstellung in Tagebuchblaettern" (От "Кайзерхофа" до имперской канцелярии. Исторические картины в дневниковых записях.). На ряде примеров я убедился, что в этом издании настоящие дневниковые записи были слегка "отредактированы", в целях большего драматизма, надо полагать. . Вопреки тому, что пишет г-н Резун, Гёббельс как раз думал о публикации своих дневников; и не только думал, но и публиковал.

"Негативным" записям можно было бы противопоставить пару десятков страниц, воспевающих боевой дух и веру в победу в нацистской среде, но я не буду этого делать, т.к., такого рода информация - если она исходит от профессонального пропагандиста - немногого стоит.

Сами по себе усталость и чувство разочарования в среди нацистов в этот период вполне естественны. На выборах 31.07.32 нацисты получили 37,3% голосов, вдвое больше чем в 1930 г., и 230 мандатов из 608 в этом составе райхстага. Казалось, власть уже в руках. Лидеры НСДАП уже делили министерские потрфели. "Я получаю школу, университет, кино, радио, театр, пропаганду. Огромное поприще. Хватит на всю жизнь",- записал Гёббельс в дневник 9 августа 1932 г. (с.681). Мелкие функционеры тоже рассчитывали на свой кусок пирога. Но с канцлерством Гитлера на этот раз ничего не получилось. Разочарование было, конечно, велико. На досрочных выборах 6 ноября нацисты получают уже только 33%, перспективы прихода к власти отодвигаются, как тогда казалось, ещё дальше. Через месяц после этого уже настоящий провал на коммунальных выборах в Тюрингии, затем кризис руководства, вызванный так называемой "изменой" Штрассера. Казалось бы, действительно, налицо признаки разложения.

Однако поставим все эти факты в правильный контекст. И после выборов 6 ноября НСДАП оставалась сильнейшей - и с большим отрывом - партией Германии. Её штурмовые отряды насчитывали около 400 000 человек (Ian Kershaw. Hitler . 1889-1936. Stuttgart, 1998, S. 459). Вопреки сомнениям Гёббельса (см. выше запись за 13.08.32), SA сохранили кадры и боеспособность, несмотря на деморализующее влияние политических неудач. Имел место некоторый отток из SA и партийных организаций (Joachim C. Fest, с. 488), не принявший, однако, широких масштабов. Дело Штрассера, хотя и наделало шума, но серьёзной опасности для НСДАП не представляло, поскольку Штрассер отказался от борьбы и подал в отставку со всех своих партийных постов (см. записи Гёббельса за 10.11.32 (с.734-735) и 17.01.33 (с.748)). Комментаторы дневника, правда, считают, что кризис едва не закончился расколом нацистской партии (с.734), но "едва" в истории не считается. В итоге, с исчезновением Штрассера (убитого позже в "ночь длинных ножей"), положение Гитлера в партии даже укрепилось. Выборы в Тюрингии, как уже упоминалось, были коммунальными и поэтому непосредственно на расстановку сил на национальном или провинциальном уровне не повлияли. Их воздействие было, скорее, психологического характера. Кроме того, уже 16.01.33 нацисты выигрывают выборы в ландтаг маленькой, около 100 000 избирателей, провинции Lippe, набрав на 17% голосов больше, чем 06.11.32 (Гёббельс, с.747). Эта победа была раздута гёббельсовской пропагандой до значения всенародного референдума.

Суммируем: НСДАП осенью 1932 - в январе 1933 гг., несмотря на ряд кризисных явлений, сохраняла практически полную дее- и боеспособность. "Признаки разложения" носили периферийный (и,скажем так, рутинный) характер, были недостаточно глубоки и серьёзной угрозы дальнейшему существованию нацистской партии, к сожалению, не представляли.

3. Самоубийство Гитлера и прочее

Единственное известное мне упоминание об этом находится в вышеназванной книге Гёббельса на с. 219. В ночь с 8 на 9 декабря (Штрассер-кризис!) Гитлер якобы сказал,- "Если партия распадётся, то я в три минуты поставлю точку пистолетом". Звучит не слишком складно, но я хотел дать буквальный перевод. В дневнике, запись за 09.12.32, стоит: "Гитлер говорит, если партия распадётся, я ставлю в три минуты точку" (с.734). Пистолет не упоминается, но, похоже, что действительно имеется в виду самоубийство.

При каких обстоятельствах сделано это замечание? Тогдашний райхсканцлер генерал фон Шляйхер вступил с Грегором Штрассером, вторым человеком в НСДАП, в контакт, предлагая ему пост вице-канцлера в своём кабинете. Обстоятельства этого дела не вполне ясны. Неизвестно толком когда Гитлер узнал об этих переговорах . Но так или иначе, Гитлер, Гёринг, Гёббельс расценили эти контакты как предательство и попытку расколоть партию. Подвергнутый травле Штрассер пишет Гитлеру письмо, полное мрачных упрёков, в котором объявляет о своей отставке со всех партийных постов. Отсылает письмо и ... исчезает. Никто не знает где он и что замышляет. Начинают курсировать панические слухи. Всё кажется возможным. Но на деле всё это оказывается лишь ночными страхами. Утром выясняется, что Штрассер ничего не замышляет и не готовит, а пропьянствовал где-то всё это время. Кризис исчерпан. (см. Joachim C. Fest, с.490, 493)

Таким образом, очевидно, что вся эта история далеко не имела того значения, которое ей приписывает г-н Резун. Не думаю, чтобы Гитлер всерьёз намеревался застрелиться. Это была, скорее всего, просто театральная поза. Тем более, что это был далеко не первый и отнюдь не самый серьёзный из внутрипартийных кризисов.

Ещё проще обстоит дело с планами бегства. В первых числах сентября 1932 г. в беседе с президентом сената вольного города Данцига Раушнингом (Rauschning) Гитлер спросил того, есть ли у Данцига договор о выдаче преследуемых юстицией лиц с Германским Райхом, пояснив при этом, что ему может понадобиться убежище (Joachim C. Fest, с.477). Уже по самой постановке вопроса ясно, что Гитлер имел в виду возможный конфликт с правительством. В дневнике Гёббельса читаем : "Ходят слухи, что фюрера должны интернировать (in Schutzhaft nehmen); но это всё ребячество" (запись за 25.08.32, с.688).

И за этим фактом не обнаруживается ничего действительно серьёзного.

Но, может, мои выводы ошибочны? Рассмотрим этот вопрос с несколько другой стороны. Обдумывать возможность бегства или самоубийства может лишь человек, доведённый до последней степени отчаяния, лишившийся всех надежд. Поведение человека, находящегося в отчаянном положении, народная мудрость характеризует так: "утопающий цепляется за соломинку". Анализируя политическое поведение Гитлера в этот период, мы можем довольно легко установить действительно ли он "цеплялся за соломинку". Думаю, это довольно объективный и надёжный критерий.

Итак, на выборах в райхстаг 31.07.32 нацисты одерживают победу, став сильнейшей с большим отрывом партией в райхстаге. Гитлер выдвигает претензии на пост рейхсканцлера, Штрассер должен стать министром внутренних дел. Однако райхспрезидент фельдмаршал Пауль фон Гинденбург при личной встрече с Гитлером 13 августа отклоняет этот план. Гитлеру предложен пост вице-канцлера. Унизительная ситуация. Гёббельс записывает по этому поводу в свой дневник:-"Представление, что фюрер может стать вице-канцлером в буржуазном кабинете слишком гротескно, чтобы принимать его всерьёз. Лучше ещё десять лет борьбы, чем принять это предложение. Спокойная ясность фюрера достойна удивления. Он стоит непоколебимо среди всех этих колебаний, надежд, туманных мнений и предположений" (запись за 13.08.32, с.685). Запомним суть первоначальных требований Гитлера - пост райхсканцлера для него самого плюс чрезвычайные полномочия от райхспрезидента, что сделало бы его кабинет независимым от парламентского большинства.

Что делает Гитлер дальше? Он делает ставку на роспуск райхстага и досрочные выводы. (Кстати, президентом этого райхстага был избран Гёринг) Уже 12.09.32 на первом же своём рабочем заседании райхстаг выражает вотум недоверия правительству (512 голосов за недоверие, 42 - за доверие, 5 - воздержались; впрочем, если бы даже нацисты со всеми их 230 мандатами поддержали правительство, вотум недоверия всё равно прошёл бы), после чего должен был либо кабинет уйти в отставку, либо райхстаг быть распущен (прямо как в современной России). Фон Гинденбург распустил райхстаг и назначил новые выборы на 06.11.32. До исхода выборов у Гитлера нет причин впадать в отчаяние, хоть ближе к ноябрю он, если верить Гёббельсу, и начинает допускать возможную потерю голосов. Я думаю психологически это ясно - даже вконец проигравшийся игрок не пустит себе пули в лоб, не увидев как легли кости при последнем броске.

06.11.32 нацисты теряют 4,3% голосов, получив "лишь" 33%. Может быть, это и есть момент, когда Гитлер впал в отчаяние и стал помышлять о самоубийстве? Для сравнения - вторая по силе партия, социал-демократы, получили на этот раз 20,4%. Если принять этот результат за 100%, то у Гитлера оказалось более 150%. Разумеется, победив с таким колоссальным отрывом от ближайшего соперника, только и остаётся, что пустить себе пулю в лоб. А что говорить о лидерах других партий, которые о 33% могли только мечтать? Уж они-то, если верить г-ну Резуну, должны были топиться и вешаться просто пачками!

Что, однако, пишет Гёббельс о настроениях и планах Гитлера в эти дни? 9 ноября он записывает в своём дневнике,- "Вчера: долго совещался с Гитлером. Он полностью настроен на борьбу. Никакого примирения. ... Папен (тогдашний райхсканцлер - И.О.) должен уйти. Никаких компромиссов." (с.716). А запись за 12 ноября гласит: "Если дойдёт до переговоров, то наш девиз значит неизбежно и неизменно: Гитлер должен стать райхсканцлером! Иначе не пойдёт." (с.719).

19 ноября Гитлер приглашается к райхспрезиденту фон Гинденбургу, от которого получает мандат на формирование правительства, однако с условием обеспечить своему кабинету поддержку парламентского большинства. В ответном письме Гитлера "парламентское решение отклоняется как не соответствующее ситуации. Требование президиального характера (т.е. всё тех же чрезвычайных полномочий - И.О.) будущего кабинета остаётся в силе" (Гёббельс, запись за 20.11.32, с.723). Заметим, справедливости ради, что Гитлер и не смог бы обеспечить себе парламентского большинства. 24 ноября фон Гинденбург официально отклоняет требования Гитлера.

Назначенный новым райхсканцлером генерал фон Шляйхер держит дверь для участия нацистов в правительстве открытой, но только Штрассер выступает за это (Гёббельс, запись за 01.12.32, с.728). 2 декабря Гёббельс записывает: "Шляйхер назначен канцлером. Ну и хорошо. Для старика (райхспрезидента фон Гинденбурга - И.О.) это было последней возможностью увернуться (так оно и оказалось - И.О.)" (с.730). А 4 декабря: "Генерал Шляйхер закончил формирование кабинета. Ни одной выдающейся личности. Я даю этому кабинету самое большее два месяца (абсолютно точный прогноз - И.О.)" (с.730).

Во всём этом я не обнаруживаю никаких заслуживающих внимания признаков отчаяния. Скорее наоборот, нацисты вели свою игру со знанием дела и с должной выдержкой, хотя обстоятельства и были иной раз против них.. Что сообщает Гёббельс о настроениях Гитлера в декабре? 13 декабря, т.е., пару дней спустя после "Штрассер-кризиса", он записывает: "Гитлер! Он возвращается после ораторского турне. ... Рассказывает о своих речах в Бреслау, Дрездене, Хемнице, Ляйпциге. Повсюду громадный успех" (с.737).

И наконец, 4 января 1933 г. Гитлер встречается с бывшим райхсканцлером фон Папеном. Начинается интрига, закончившаяся назначением Гитлера на пост райхсканцлера на его собственных условиях. Сначала фон Папен видит всё же себя и Гитлера как равноправных партнёров, но Гитлер не идёт на компромисс и фон Папен соглашается на роль младшего партнёра и вице-канцлера (см. Комментарии к дневнику Гёббельса, с.742).

Так где же тут "цепляние за соломинку"? Все эти шесть месяцев требования Гитлера оставались неизменными, он не шёл на уступки и не соглашался на меньшее. Похоже это на поведение человека, впавшего в отчаяние и потерявшего все надежды?

Вывод: Сталин не спасал ни Гитлера, ни НСДАП от неминуемой гибели в конце 1932 - начале 1933 гг. уже по той простой причине, что они не были на краю гибели.

То, что состояние НСДАП осенью 1932 г. было отнюдь не таким катастрофическим, как это обрисовано г-ном Резуном, ещё не доказывает, строго говоря, что и остальная часть его концепции относительно причин и обстоятельств прихода Гитлера к власти - неверна. Теоретически, она может быть верна независимо от того обстоятельства, что вся экспозиция оказалась фальсифицированной. Поэтому продолжим наш разбор. Слово г-ну Резуну. Но читайте, пожалуйста, вдумываясь, ибо в нижеследующем тексте при должном внимании можно обнаружить не менее полудюжины совершенно сенсационных исторических открытий.

"Последняя республика", глава 6, раздел 6

"Товарищ Сталин не просто спас Гитлера, но вручил ему ключи от власти. Демократия так устроена, что в решающих, поворотных моментах истории основную роль играет меньшинство. Происходит это потому, что история имеет неисчислимое количество вариантов развития. Пока все хорошо, люди могут соглашаться в главном, но в моменты кризисов и обострений в обществе возникают тысячи решений и планов. Как правило, мнения делятся на диаметрально противоположные и почти пополам. В этой ситуации все решает неустойчивое, колеблющееся меньшинство: чуть оно подастся вправо, победят правые, чуть влево - левые. Именно такая ситуация сложилась в Германии в конце 1932 года: гитлеровцы, как мы помним, на первом месте, социал-демократы - на втором, коммунисты - на третьем. Но ни гитлеровцы, ни социал-демократы, ни тем более коммунисты прийти к власти не могут. В этой ситуации судьбы Германии, Европы и всего мира оказались в руках меньшинства - в руках германских коммунистов. Поддержат коммунисты социал-демократов - и гитлеризм рухнет и больше никогда не поднимется. А если коммунисты поддержат гитлеровцев, рухнет социал-демократия. Облачимся в рабочую блузу товарища Тельмана и прикинем, что следует делать, рассчитаем последствия хотя бы одного следующего шага. О самостоятельном приходе к власти коммунистам мечтать не приходилось. Оставалось два пути. Первый: войти в коалицию с социал-демократами, победить на выборах, социал-демократы - старший партнер, коммунисты - младший. После этого предстояло разделить портфели: социал-демократам - большинство министерств, коммунистам - меньшинство. После поражения на выборах Гитлер сбежит или застрелится, если нет - его посадят в тюрьму за неуплату многомиллионных долгов. Партия Гитлера рассыплется - кому захочется состоять в обанкротившейся партии и платить ее долги после поражения, если их некому платить до выборов? Таким образом, войти в коалицию с социал-демократами означало для коммунистов (и для всего мира) крушение гитлеризма. После такого крушения коммунисты автоматически поднимались с третьего места на второе и делили власть с первой партией, с социал-демократами. Заманчиво. Был у товарища Тельмана второй путь: поддержать гитлеровцев. Последствия такого хода предсказать было легко: Гитлер, придя к власти, посадит в концлагеря и социал-демократов, и коммунистов, и самого товарища Тельмана. Если германские коммунисты поддержат Гитлера, то это будет означать убийство социал-демократии и самоубийство германского коммунизма. Товарищ Тельман так и поступил - поддержал Гитлера. На выборах 1933 года Гитлер получил 43% голосов, социал-демократы и коммунисты - 49%. Но товарищ Тельман не пожелал выступить с социал-демократами единым блоком. Потому победил Гитлер."

Глава 6, раздел 8

"Вопрос: что должен был делать товарищ Сталин в драматической ситуации начала 1933 года? Ответ: ровным счетом ничего. И тогда Гитлер проиграл бы и никакой "великой отечественной войны" просто не было бы. Был бы мир. И мы бы не оплакивали миллионы погибших. Но товарищу Сталину была нужна война. Потому товарищ Сталин приказал коммунистам в единый блок с социал-демократами не вступать. Мало того, забастовка в Восточной Пруссии, где надо было сбросить социал-демократов, проходила под общим красным флагом, на котором в свастику были вплетены серп и молот. Сейчас, понятно, коммунистам "нет возможности и необходимости" об этом рассказывать. После выборов 49% голосов были разделены на социал-демократов и коммунистов. Вместе - сила, порознь - слабость. Ни коммунисты, ни социал-демократы в отдельности не имели 43%. Их имел Гитлер. И он победил. И все долги списали. Вот тут и надо искать истоки Второй мировой войны. Первые гитлеровские концлагеря - для педерастов и социал-демократов. Коммунистов Адольф Гитлер тоже не забыл. Нижние чины коммунистической партии Германии быстро перековались в национал-социалистов, не велика разница, а верхний эшелон, начиная с товарища Тельмана, - в кутузку. Перед выборами товарищ Тельман имел две возможности: а) одним шагом, одним политическим ходом удавить гитлеризм в отрочестве и самому при этом стать министром в социал-демократическом правительстве; б) открыть дорогу Гитлеру к власти и самому попасть за колючую проволоку и там погибнуть. Товарищ Тельман выбрал кутузку. И погиб в заключении. Так пусть же не обижаются на меня, когда я Тельмана, его сообщников и подельников называю дураками! Если есть другие мнения, готов их выслушать. Но начиная с 1932 года никаких других мнений об умственных способностях вождя германских коммунистов высказано не было. Как понять самоубийственное поведение коммунистов в момент, когда решалась судьба мира? Если мы оденем рабочую блузу товарища Тельмана, то в его действиях ровным счетом ничего не поймем. А вот если вместо блузы мы наденем красноармейскую шинель товарища Тельмана да суконный островерхий шлем с красной звездой, то тогда ситуация мигом прояснится. Я ведь вовсе не зря тратил бумагу и время на рассказ про школы Коминтерна и сытую жизнь германских коммунистов в стране, где на Ярославском вокзале столицы мирового пролетариата иногда по недосмотру производителя потребитель мог в пирожке с мясом встретить нечто несъедобное. Человеческий ноготь, например. Или детский пальчик. За все надо платить. За красивую жизнь в стране людоедов германские коммунисты платили покорностью. Товарищ Сталин использовал эту покорность в интересах Мировой революции. Германских танкистов в красноармейской форме, которых Сталин готовил в секретной школе, надо было пустить против Европы. Но для этого надо было поставить во главе Германии бесноватого фюрера. А для этого надо было уничтожить социал-демократию и дорогу Гитлеру расчистить. Потому партией Тельмана пришлось пожертвовать, как пешкой в большой игре. Не велика потеря. Мы и сами имеем возможность убедиться - не великого ума был человек, если подставил свою шею под топор Гитлера в интересах Сталина. Жертвуя Тельманом, товарищ Сталин знал, что в школах Коминтерна подрастают новые вожди, что в случае чего достойный кандидат на пост Министра государственной безопасности Германской Советской Социалистической Республики всегда найдется. Так пусть же нам больше не говорят про историю, которая коммунистам мало времени отпустила на подготовку. У Сталина были все возможности не пустить Гитлера к власти. Для удушения гитлеризма Сталину вообще ничего делать было не надо. Ровным счетом ничего. Без вмешательства Сталина германские коммунисты просто из чувства самосохранения должны были вступить в союз с социал-демократами. Но Сталин вмешался и этим открыл дорогу Гитлеру. Мы читали в начале главы заявление официального органа Министерства обороны СССР: "Второй мировой войны могло бы и не быть, если бы...". Правильно. Добавим к недосказанному: ...если бы Сталин не привел Гитлера к власти. В этом случае ко Второй мировой войне и вовсе готовиться было бы не надо. Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе Германии и без Второй мировой войны. Но Сталин - не мог."

Итак, после столь обширных цитат, надеюсь, никто не станет утверждать, что честность ведения полемики не обеспечена.

Суммируем сказанное г-ном Резуном: в Германии имела место борьба за власть между нацистами и социал-демократами; исход этой борьбы мог быть решён позицией германских коммунистов - стоило им поддержать социал-демократов и с нацизмом было бы покончено; но коммунисты, по приказу Сталина, поддержали нацистов, приведя тем самым к власти Гитлера и сделав неизбежной Вторую мировую войну.

Суть концепции г-на Резуна мною изложена, смею думать, вполне корректно. К сожалению, неоднократно и весьма настойчиво повторяя, что коммунисты поддержали Гитлера, г-н Резун так нигде и не объясняет как, когда и каким образом коммунисты это сделали. Почему он этого не делает - понятно. Ни на одних выборах коммунисты не выступали единым блоком с нацистами. Когда Гитлер первый раз получил полномочия к формированию кабинета в ноябре 1932 г., коммунисты не обещали ему парламентской поддержки, да он к ним и не обращался - в отличие от г-на Резуна, Гитлер хорошо знал кто есть кто. В назначении Гитлера райхсканцлером коммунисты тоже не принимали никакого участия, парламентской поддержки его правительству не оказывали. Так где же и когда коммунисты поддержали Гитлера?

На этот вполне естественный вопрос г-н Резун не может ответить иначе как "маленькой" подтасовкой:

" Товарищ Тельман так и поступил - поддержал Гитлера. На выборах 1933 года Гитлер получил 43% голосов, социал-демократы и коммунисты - 49%. Но товарищ Тельман не пожелал выступить с социал-демократами единым блоком. Потому победил Гитлер. "

Оказывается, что поддержать Гитлера на языке г-на Резуна означает попросту не вступить в блок социал-демократами! Г-н Резун, мягко говоря, не утруждает себя точностью и недвусмысленностью формулировок.

Хорошо. Когда же коммунисты отказались вступить в блок с социал-демократами? Г-н Резун указывает нам совершенно точные обстоятельства - на выборах 1933 г. Однако приведённые им цифры несколько не соответствуют истине. Нацисты получили на этих выборах 43,9% (г-н Резун округлил не в ту сторону), социал-демократы - 18,3%, коммунисты - 12,3%. Итого в сумме обе левые партии получили 30,6% (г-н Резун опять "округлил" и опять не в ту сторону). Об этом - в комментариях к дневнику Гёббельса, с.773. Но в принципе, эти цифры можно найти в любой приличной энциклопедии и даже в школьных учебниках. Так откуда же взялись 49%? - Вопрос, конечно, интересный...

Но это не главное. Главное в том, что всё сказанное в предыдущем абзаце не имеет вообще никакого значения. Абсолютно ни малейшего. Дело в том, что выборы состоялись 5 марта 1933 г. Один взгляд на эту дату уже заставляет нас изумиться - а причём тут вообще выборы 1933 г.?

На этот вопрос возможны два ответа. Один, весьма прискорбный для профессиональной репутации г-на Резуна, гласит - г-н Резун не знает, что Гитлер пришёл к власти не ПОСЛЕ, а ДО этих выборов, а именно 30 января 1933 г. Другой, не менее прискорбный, но уже для моральной репутации г-на Резуна, ответ - г-н Резун знает это, но надеется, что читатели не заметят.

Выборы 1933 г. иногда называют "полусвободными". Это означает, что в избирательных списках стояли ещё те же самые партии, что и при Веймарской республике, даже запрещённая за неделю до выборов (надеюсь, хоть о пожаре райхстага г-н Резун что-то слыхал) компартия, и что голосовать можно было ещё более-менее свободно, но что результаты голосования никакого значения уже не имели. Как записал Гёббельс в своём дневнике в день выборов: "Что значат теперь ещё цифры? Мы хозяева в Райхе и в Пруссии; все остальные лежат, поверженые в прах." (с.773).

Но, может быть, г-н Резун просто что-то перепутал и имел в виду последние выборы ДО прихода Гитлера к власти? Это были выборы 6 ноября 1932 г. На них нацисты получили 33% голосов, социал-демократы - 20,4%, коммунисты - 16,9% (комментарии к дневнику Гёббельса, с.714). В сумме обе левые партии получили тогда 37,3%, увы, далеко не абсолютное большинство. Больше, чем нацисты в одиночку, но кто сказал, что нацисты всегда были в одиночку? И кто сказал, что с этими процентами левые смогли бы сформировать коалиционное правительство? Ниже мы увидим, что это совсем не так.

Итак, стройная и убедительная концепция г-на Резуна рассыпается даже не на куски и осколки, а в прах и пыль при первом же столкновении с грубой действительностью, а картина, столь мастерски им нарисованная, при самой поверхностной проверке оказывается плодом не связанной никакими этическими нормами фантазии. Если мы добавим к этому ещё и те издевательста и оскорбления, которым он попутно подвёрг память людей, погибших в борьбе с нацизмом, то сделать выводы касательно морального облика г-на Резуна окажется совсем нетрудным. Но их я оставляю на усмотрение читателя. Так же как и выводы относительно его эрудиции, добросовестности и профессионализма.

Кто и как привёл Гитлера к власти в действительности? Никакой тайны тут нет, всё давно и хорошо известно. (К слову, анализируя особенности политической истории Германии в 1930-1933 гг., нельзя избежать параллелей с политической ситуацией в России после 1993 г. Сходство временами просто поразительное. Поэтому мне и кажется столь странным, что имея живой пример перед глазами, г-н Резун умудрился настолько ничего не понять. Или не захотел, что вероятнее.)

Что нам надо знать?

- переход от парламентской демократии к диктатуре в Германии произошёл не в одну ночь; это был достаточно долгий процесс, начавшийся в 1930 г.;

- с этого времени правительства назначались и держались не парламентским большинством, которое, кстати, невозможно было сформировать (и именно поэтому), а райхспрезидентом;

- правительства управляли, используя специальные полномочия, полученные от президента; роль райхстага неуклонно падала;

- чтобы стать райхсканцлером Гитлеру требовались не столько дополнительные мандаты, хотя и они не помешали бы, сколько "прямой провод" к райхспрезиденту генерал-фельдмаршалу фон Гинденбургу;

- бывший райхсканцлер Франц фон Папен был человеком, обеспечившим Гитлеру "прямой провод" к райхспрезиденту.

Последним парламентским кабинетом Веймарской республики был коалиционный (из социал-демократов и буржуазной DVP - Немецкой народной партии) кабинет, которым руководил социал-демократ Hermann Mueller. Это правительство распалось под влиянием внутренних противоречий в марте 1930 г.

Сформировать новое правительство, опирающееся на большинство в райхстаге оказалось невозможным. В этой ситуации райхспрезидент von Hindenburg воспользовался § 48 конституции, предоставлявшим ему в такого рода ситуациях чрезвычайные полномочия, чтобы поставить у власти "президиальный", т.е. непарламентский кабинет.

28.03.30 райхсканцлером был назначен представитель партии Центра (правая католическая партия) Heinrich Bruening. Он сформировал правительство меньшинства, правившее с помощью Notverordnungen (т.е. "чрезвычайных предписаний" - что-то вроде указов г-на Ельцина). Райхстаг, воспротивившийся его политике, был распущен в июле 1930 г., новый избран в сентябре. В новом составе райхстага кабинет тоже не имел прочной базы, но пользовался пассивной поддержкой социал-демократов. Экономическая политика этого кабинета (борьба с последствиями "великой депрессии") была безуспешной. Поэтому (а также вследствие его прогрессирующего сближения с социал-демократами) райхспрезидент фон Гинденбург, после того, как он был переизбран на этот пост в апреле 1932 г., уволил кабинет в отставку. Считается, что за этим решением фон Гинденбурга стоял его ближайший советник генерал von Schleicher, чья цель была - демонтаж парламентской республики и переход к президентскому правлению, в перспективе, возможно, и восстановление монархии.

С 01.06.32 райхсканцлером стал представитель правого крыла партии Центра Franz von Papen (исключённый из партии уже 3 июня), что означало очередной сдвиг вправо. Это и было, собственно, началом конца Веймарской республики. Новый кабинет, в котором преобладали ультраконсервативные аристократы, правил, опираясь на доверие и полномочия, полученные от райхспрезидента, без поддержки райхстага и часто вопреки ему. За время деятельности этого кабинета дважды проводились выборы в райхстаг, но никакой парламентской поддержки получить так и не удалось. Скажем, при голосовании по вотуму недоверия правительству 12.09.32 из 559 присутствовавших депутатов за правительство высказались лишь 42. Тем не менее правительство осталось, а райхстаг был распущен. Вскоре после ноябрьских выборов фон Папен подал в отставку. Результатом его деятельности стало выхолащивание парламентаризма и конституционных норм, непосредственно подготовившее переход к диктатуре (напр., антиконституционное отстранение от власти социал-демократического правительства Пруссии, одного из последних оплотов республики)

Новым канцлером 02.12.32 стал генерал фон Шляйхер, не имевший за собой вообще никакой партии. Он попытался было сформировать базу поддержки своего правительства, включавшую армию, профсоюзы, представителей широкого спектра партий, в том числе наиболее приемлемых деятелей НСДАП (Грегор Штрассер), но потерпел неудачу. В этой ситуации фон Шляйхер обратился к райхспрезиденту за диктаторскими полномочиями для преодоления кризиса, но получил отказ.

В начале января 1933 г. фон Папен, стремившийся вернуться к власти и заодно отомстить фон Шляйхеру, установил контакт с Гитлером и предложил ему сформировать коалиционное "правительство национальной концентрации". Как и почему фон Папен добился успеха у райхспрезидента - в данном случае неважно. Важно, что в этой интриге он переиграл фон Шляйхера. (Надеюсь, г-н Резун как-нибудь на досуге займётся этим вопросом и поведает изумлённому человечеству как товарищ Сталин приказал г-ну фон Гинденбургу назначить г-на Гитлера райхсканцлером). 30.01.33 Гитлер стал райхсканцлером, фон Папен - вице-канцлером "президиального", как и три предыдущих, кабинета, в который вошли также представители DNVP (Немецко-национальной народной партии) и ряд беспартийных. Райхстаг был распущен, новые выборы назначены на 05.03.33. Какой поворот могли бы принести эти выборы - остаётся только гадать, т.к. за неделю до них произошла одна из тех случайностей, которые всегда случаются, когда власть имущие в них очень уж нуждаются. Здание райхстага было подожжено (27.02.33), компартия тут же запрещена, декретом райхспрезидента введено чрезвычайное положение, развёрнут действительно массовый террор против коммунистов и, в меньшей мере, против социал-демократов, которые до 22 июня оставались ещё формально на легальном положении.

На выборах 05.03.33 нацисты вместе с союзными им DNVP и "Стальным шлемом" (правой военизированной организацией типа SA) получили около 52% голосов. Созванному 23 марта райхстагу было предложено принять Ermaechtigungsgezetz - закон о чрезвычайных полномочиях, предоставлявший правительству, т.е. Гитлеру, право издавать законы без участия в этом райхсрата (представительства 18 земель, составлявших Райх), райхстага и райхспрезидента, короче, полную свободу действий. Для принятия закона требовалось 2/3 голосов присутствующих депутатов. Чтобы достичь этих двух третей часть левых депутатов была отстранена от участия в заседании - 9 социал-демократов арестовано, вся коммунистическая фракция в тюрьме либо в подполье (мандаты коммунистов были аннулированы 13 марта). Буржуазным депутатам пообещали соблюдение основных конституционных норм и для большей убедительности ввели в зал заседаний вооружённых штурмовиков и эсэсовцев. В итоге все фракции, кроме социал-демократов, проголосовали "за". Этим, собственно, и закончилась история Райхстага, продолжившего, правда, формально своё сушествовавие, но лишь как чисто декоративный атрибут нацистской государственности. Чрезвычайные полномочия были предоставлены сроком на 4 года, продлены в 1937 г. и ещё раз в 1943 г., на этот раз - на неопределённый срок. Таким образом, к концу марта 1933 г. переход к диктатуре был в общем и целом завершён.

Что было бы, если б социал-демократы и коммунисты выступили на последних свободных выборах в ноябре 1932 г. единым блоком? Как победителям выборов им было бы, весьма вероятно, предложено сформировать правительство, однако, скорее всего на тех же условиях, что и Гитлеру. То есть, на заведомо невыполнимых условиях обеспечения этому правительству поддержки парламентского большинства. Нет причин думать, что буржуазные партии, поддержавшие несколько месяцев спустя Гитлера, согласились бы поддерживать правительство левого блока в райхстаге. Нет также причин думать, что такой ультраконсерватор как фон Гинденбург согласился бы наделить чрезвычайными полномочиями левый кабинет. Таким образом, вполне ясно, что остановить Гитлера легальным путём левые были не в состоянии.

Часто встречающиеся рассуждения о том, что союз между социал-демократами и коммунистами мог бы предотвратить нацистскую диктатуру, звучат убедительно лишь пока разговор идёт "в общем". Разумеется, противостоять единому левому фронту нацистам было бы труднее, но, рассматривая политическую историю последних лет Веймарской республики , сложно понять какими конкретными действиями этот единый левый фронт мог бы радикально изменить ход событий?

Единственное, что оставалось бы - это внепарламентские формы борьбы. Вооружённое восстание мы можем смело сбросить со счетов: при имевшейся расстановке сил оно не могло закончиться ничем, кроме самого ужасающего поражения, дав к тому же превосходнейший повод для репрессий. Всеобщая забастовка? - Мощное оружие, но насколько всеобщей она бы оказалась, учитывая, что часть рабочего класса была под влиянием нацистов? Не думаю, что на этот вопрос можно было бы когда-нибудь дать удовлетворительный ответ - история не знает сослагательного наклонения.

Да, отсутствие единого левого фронта было тяжёлой ошибкой, но, во-первых, задним умом все крепки, во-вторых, вина за это лежит на обеих партиях, в-третьих, не это сыграло роковую роль, в-четвёртых, смешивать ошибку с сознательным преступлением, даже если ошибка оказалась роковой, было бы, тем не менее, нечестно и непорядочно. Учтём к тому же, что те, кто ошибался, вполне расплатились за свои ошибки - собственными жизнями.

Общие выводы:

Вся история прихода Гитлера к власти в изложении г-на Резуна основана на подтасовках, логических неувязках и прямых искажениях истины. Концепция г-на Резуна не выдерживает критики даже на уровне школьного учебника. А вместе с этой концепцией рушится и вся картина тайной предыстории Второй мировой войны, этот химически чистый образец конспирологических фантазий.

Популярность и даже сам факт выхода книг г-на Резуна может быть объяснён лишь ужасающим падением интеллектуальных стандартов в современном российском обществе.

О моральном облике г-на Резуна я умалчиваю.

ДОПОЛНЕНИЯ

Реплика 1

В рассуждениях г-на Резуна имеются кричащие логические неувязки, не упомянутые мною в основном тексте, поскольку у меня были и более сильные аргументы. Вот примеры.

- Г-н Резун начинает своё изложение следующим образом: "Казалось бы, Гитлер - самый популярный политик Германии - бери власть. Так нет же. Абсолютного большинства у него нет, и потому взять власть он не может. Простое большинство без решающего перевеса - не победа, а глубочайший кризис.". Кончает же так : " На выборах 1933 года Гитлер получил 43% голосов, социал-демократы и коммунисты - 49%. Но товарищ Тельман не пожелал выступить с социал-демократами единым блоком. Потому победил Гитлер.".

Итак, в первом случае, простое большинство это "глубочайший кризис", а во втором, то же самое простое большинство - уже победа. Восхитительная логика! Или, может, 43% - это и есть абсолютное большинство?

- О состоянии нацистской партии осенью 1932 г. г-н Резун пишет: "В июле 1932 года гитлеровцы собрали 13,7 миллиона голосов, но до абсолютного большинства все равно не дотянули. Это был пик, после которого началось падение. За четыре месяца Гитлер потерял почти два миллиона голосов. Падение продолжалось, скорость падения нарастала. Вот расклад политических сил в Германии на конец 1932 года: гитлеровцы - 11,8 миллиона голосов, социал-демократы - 8,1 миллиона, коммунисты - 5,8 миллиона."

Итак, после нескольких месяцев всё ускоряющегося падения НСДАП получает на выборах 1933 г. 43% ( по данным г-на Резуна) голосов. Так сколько же она получала ДО падения? Выходит, НСДАП уже на июльских выборах 1932 г. должна была иметь абсолютное большинство, если уж после всех потерь и прогрессирующего разложения партии она собрала всё же 43%?

Чтобы избежать этих неудобных вопросов, г-н Резун в начале приводит результаты выборов в миллионах голосов, а в конце - в процентах. Авось не заметят.

Реплика 2

В первой части настоящей статьи я показал, что финансовое положение НСДАП осенью 1932 г., было хотя и тяжёлым, но не катастрофичным. Однако релятивировать утверждения г-на Резуна можно и другим способом - показав, что денежные проблемы НСДАП не ограничивались вышеуказанным периодом.

Итак, снова дневник Гёббельса.

- Запись за 10 октября: "Финансовое положение безнадёжно (trostlos). ... Теперь у нас дефицит в примерно 20 000 марок и мы должны радоваться, если отделаемся парою синяков" (с.526-527).

- Запись за 1 ноября: "Финансовое положение как и у этой республики безнадёжное. ... Вайсауэр хочет финансовой диктатуры также и в Gau. Это невозможно. Но я надеюсь, что два месяца железной бережливости помогут нам. У нас в Gau 40 000 марок долгов. Но и нам много должны" (с.533).

- Запись за 2 ноября: "Финансовое положение в Gau отчаянное, нам надо время по меньшей мере до Нового года, чтоб расплатиться. Необходима железная бережливость" (с.534).

Все эти записи вписываются идеально в поток жалоб на нехватку средств, характерный для осени 1932 г., но на самом деле датируются 1930 годом. Как я уже говорил - денег в партийной кассе никогда не хватает.

Реплика 3

"У рабочего класса Германии просто не было больше денег поддерживать свою партию. Партия чисто социалистическая, чисто рабочая, чисто пролетарская - откуда у пролетариев деньги Гитлера поддерживать?"

Основываясь на упоминавшихся выше работах таких историков как Joachim C. Fest, Ian Kershaw, Marlis Steinert и некоторых других, я отвечу вкратце и на этот выпад.

Мелкобуржуазный по преимуществу характер НСДАП в период до 1933 г. серьёзными историками не подвергается сомнению. Более половины партии состояло из выходцев из "Kleinbuergertum", как это именуют немецкоязычные авторы. Англо-саксы предпочитают говорить о "нижних слоях среднего класса". Рабочих в НСДАП было около трети.

Финансовую историю НСДАП прояснить не удастся уже никогда. Бессменный казначей партии Franz Xaver Schwarz, по его собственному свидетельству, сжёг весь свой архив весной 1945 г. По некоторым мнениям, основную роль в финансировании партии играли всё же членские взносы, доходы от партийной прессы, от продажи билетов на массовые мероприятия и т.п. Среди крупных жертвователей преобладали представители промышленности потребительских товаров, крупных торговых фирм, крупных землевладельцев. Магнаты тяжёлой индустрии играли не столь заметную роль, как это было принято думать раньше.

В последние годы перед захватом власти, т.е. в период существования массовой организации, годовой бюджет НСДАП должен был составлять от 70 до 90 млн. марок (По расчётам публициста Конрада Хайдена - см. Konrad Heiden. Adolf Hitler. Das Zeitalter der Verantwortungslosigkeit. Eine Biographie. Band 1. Zuerich, 1936. S. 313). По тем временам - огромная сумма. В то же время, в источниках зафиксировано за период 1930 - 1932 гг. что-то около 6 млн. марок пожертвований со стороны крупного капитала и юнкерства, т.е., сущая мелочь в расчёте на год. Даже если мы согласимся, что основой партийных финансов были членские взносы и т.п., то всё равно остаётся брешь примерно от 20 до 40 млн.. марок в год. Откуда брались эти миллионы? Точно это может знать лишь г-н Резун, он всё знает. Я же могу лишь догадываться. Но, по-моему, никакой особой тайны тут нет. Деньги - и немалые - могли дать лишь те, у кого они были. То есть имущие классы. Нам неизвестны лишь конкретные имена.

Реплика 4

Похоже, что все свои познания по истории нацизма г-н Резун почерпнул из одной единственной книги: William. L. Shirer. The Rise and the Fall of the Third Reich (выше у меня есть ссылка на её немецкий перевод). Во всяком случае в 6 главе "Последние дни республики" в разделе "Шляйхер: последний райхсканцлер республики" есть пара страниц, содержащих практически все факты и цитаты, которыми оперирует г-н Резун (но, разумеется, не его фантастические выводы). Г-н Резун, однако, читал свой первоисточник не слишком внимательно, иначе бы он заметил пассаж об урегулировании финансового кризиса НСДАП к середине января 1933 г. А если б г-н Резун читал упомянутый труд с самого начала, то знал бы, что нет никаких оснований именовать Гитлера Шикльгрубером, как он это упорно делает, например, в "Самоубийстве".

Игорь Островский